мы

... наше существование счастливее всего тогда, когда мы его меньше всего замечаем: отсюда следует, что лучше было бы совсем не существовать.

Время, куда ни глянь, сплетает все вещи и события в одно непрерывное полотно, тебе не кажется? Мы привыкли кромсать эту ткань, подгоняя отдельные куски под свои персональные размеры — и поэтому часто видим Время лишь как разрозненные лоскутки своих же иллюзий; на самом же деле связь вещей в ткани времени действительно непрерывна.

Мы всего лишь песчинки, но мы вместе.

Мы похожи на песчинки на пляже, но без песчинок не было бы пляжа.

Мы всегда склонны недооценивать своих ровесников.

Мы не хотим жить той жизнью, которую наши родители предусмотрели для нас. Мы тоже не прочь бы побунтовать, но слишком ленивы, чтобы кидать булыжники.

Мы каждый день читаем в книжках, что Всевышний создал этот мир. Он повелевает миром, и ничто не происходит без его воли. Это верно, что я родился по воле Всевышнего, но папа подарил мне жизнь!

В самом начале чего-то важного мы об этом не догадываемся.

Мне кажется, что мы неразлучны...

Что это произошло и так будет всегда.

Что даже, если я останусь записью в твоей памяти, некой датой, каким-то воспоминанием, то всё равно будет словно поворот к чему-то, что на самом деле не разъединяется.

... я смутно ощущал присущие земной твари неуловимое одиночество, когда мы оставались в пустой церкви, наедине с сумерками и звуками органа, только мы двое, словно единственные люди на свете, соединенные хмурым светом, аккордами и дождем и все же навеки разлученные, без всякого моста от одного к другому, без взаимопонимания, без слов, и только странно рдели сторожевые огоньки на границах жизни внутри нас — мы их видим и не понимаем, я по-своему, а она по-своему, словно глухонемые слепцы, хотя мы не глухи и не немы, не слепы, а потому оказываемся еще беднее и оторваннее от всех.