Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Музыка может сказать больше любых слов, а иногда так и бывает. А иногда мне хочется, чтобы все слова были музыкой.
Вне музыки все ложь — и одиночество, и даже экстаз. Музыка — это как раз наилучшее сочетание того и другого.
Мне кажется, что музыкальные инструменты, особенно те, которые сделаны из дерева, резонируют, даже когда на них не играют. У них есть память. Каждая нота, которую когда-либо сыграли на них, до сих пор жива и резонирует в каждой молекуле дерева.
Правильная музыка не должна быть ни черной, ни белой, ни мужской, ни женской. Она должна быть одновременно чужой и очень своей — и для для слушателя, и для музыканта.