культура

Вчера произошёл пожар в соборе Парижской Богоматери. Весь мир с ужасом следил, как огонь уничтожает один из самых известных в мире памятников архитектуры. В соцсети сразу пришла полиция скорби и начала травить тех, кто неправильно переживает и тем более позволяет себе шутить над трагедией. Инстаграм и Фейсбук заполонили грустные эмодзи, москвичи понесли цветы к посольству Франции, Минкульт обещал прислать французам денег, а Путин не только выразил соболезнования, но и предложил отправить в Париж лучших российских реставраторов.

К сожалению, русские города не удостаиваются такой чести, как Париж. Русская культура и история никому не нужны. Люди, переживающие за Париж, совершенно спокойно сносят остатки исторического наследия в своих родных городах. Оно и понятно: за Париж переживать куда естественней. Это ужасно, что у парижских детей, что у детей наших чиновников теперь не будет прекрасного собора (хотя, конечно, восстановят: к счастью, разрушения не критичные, а интерьер вообще не пострадал). Что касается наших детей, то их судьба и воспитание мало кого беспокоит: «Русскому Ваньке хватит и торгового центра».

На пути к созданию культуры лежит болото личного благополучия.

Для того, чтобы пользоваться множеством вещей, человек должен быть в высокой степени культурным человеком.

Культура полирует душу, высветляя хорошее и вытравливая плохое.

Каждый народ имеет ту культуру, которую ему финансируют.

Культура заканчивается там, где начинается спор о культуре.

Смотрю, что творят печенеги,

И думаю: счастье для нации,

Что русской культуры побеги

Отчасти растут в эмиграции.

Почему для казино и игровых автоматов выделяют 4 города, а для культуры всего один канал?

Если христианство погибнет, вместе с ним погибнет вся наша культура. И придется начинать всё сначала, медленно и болезненно, и новая культура из ниоткуда не появится. Нужно подождать, пока прорастет трава, потом скормить её овцам, потом состричь шерсть, а уж затем вязать себе кофту. Нас ждут долгие века варварства. Скорее всего, мы не доживем до расцвета новой культуры, как и наши прапрапраправнуки — а если и доживем, вряд ли кому-либо из нас это принесет счастье.

Вкус либо есть, либо его нет. Так вот, драма массовой культуры — это как раз драма масс, у которых или плохой вкус, или вообще никакого нет. Зато они обладают большой покупательной способностью, и поэтому выбор масс более заметен, чем выбор элит.