Вы так волнуетесь о проигравших. Это так типично для интеллектуалов: все они эгоисты и полны сострадания.
интеллектуалы
Вы так волнуетесь о проигравших. Это так типично для интеллектуалов: все они эгоисты и полны сострадания.
Маленькие дети имеют много общего с интеллектуалами. Их шум раздражает, их молчание подозрительно.
Безнаказанность – принципиальный момент, это и отличает любителей от профи. Совершить преступление легко – любой дурак сможет. А вот не попасться при этом – совсем другое дело.
Вот так всегда с мудрыми людьми — они настолько умны и практичны, что абсолютно точно знают, почему нереально то или иное; они почему-то склонны к ограничениям. Именно поэтому я предпочитаю не иметь дел с дипломированными специалистами. Если бы у меня возникло желание разделаться с конкурентами нечестными способами, обязательно посоветовал бы им парочку специалистов. Они обычно дают так много полезных советов, что у них не остается времени на работу.
Я думаю, что это великолепное государство. Оно создано поистине избранным народом, одним из самых древних народов на земле. У евреев существуют знания, доступные только тем цивилизациям, которые жили до потопа.
Они из горсти песка, из пустыни сделали свой, рукотворный Эдем и съели все плоды назло змию – и плод с Древа познания Добра и Зла, и плод с Древа Жизни. Это великий реванш еврейского народа, который всю его историю гнали в гетто, в газовые камеры и крематории.
Это пример того, как кроткие интеллектуалы научились себя защищать, создали великолепную армию и, подобно Давиду, разбивают Голиафов, и они катятся во все стороны, сколько бы их ни было.
Жизнь интеллектуалов протекает в узком кругу. И читают они друг друга. И пишут друг для друга.
Быть интеллектуалом — значит задавать себе множество вопросов, не находя на них ответа. Широкий спектр идей не гарантирует единомышленников. Все, что истинно и имеет значение, — это твои чувства. Вот что значит для меня музыка.
И даже мысль в пути караулят разбойники.
Разумеется, они причисляют себя к интеллектуалам.
В те времена он и сам не понимал собственных речей. Короче говоря, он был юным арестантом, зациклившимся на радужной перспективе сделаться подлинным интеллектуалом, и любил употребить в разговоре, правда слегка путаясь, словечки, которые слыхал от «подлинных интеллектуалов». Тем не менее, уверяю вас, в других вещах он не был столь наивен...