— Да, ад был создан для христиан. Наверное, поэтому они и стремятся превратить землю в его подобие.
христиaнствo
Cлайд с цитатойЯ никогда не стану христианином... Ибо я ничего не видел, я все упустил, я прибыл слишком поздно. Если бы я хотел верить, то должен был бы поверить свидетельствам других.
Русские носят в себе христианские добродетели как изначальные национальные черты. Без преувеличения можно говорить о врожденном христианстве русской, а может быть, и славянской души. Русские были христианами до того, как приняли христианство. Они были христианами без Христа. Поэтому на русской почве христианство привилось без сопротивления и распространялось без размахивания мечом.
Вздыхал орган, блики света дрожали на золотой чаше, которую поднял священник и в которой была кровь Христа, спасшего мир. К чему же она привела, эта кровь? К кровавым крестовым походам, к религиозному фанатизму, пыткам инквизиции, сожжению ведьм, убийствам еретиков — и все во имя любви к ближнему.
Они действительно верят в то, что какой-то парень, сидя на небесах, создал мужчину и женщину, поместил их в чудесной красоты сад и, конечно же, потом вышвырнул их оттуда. И этот парень любит всех и вся, между прочим.
— …я верю в Бога и в то, что Иисус его сын, и все такое. Я просто не хожу в церковь — никогда не видел в этом необходимости. Но это не значит, что я язычник.
— Как же ты обрел спасение, если не ходишь в церковь?
— Спасение? Кто сказал, что меня спасли?
— Да ведь ты только что сказал, что веришь в Иисуса.
— Ну, я понимаю это иначе, чем ты.
Православная терпимость — как и русская терпимость, происходит, может быть, просто-напросто вследствие великого оптимизма: правда все равно свое возьмет — и зачем торопить ее неправдой? Будущее все равно принадлежит дружбе и любви — зачем торопить их злобой и ненавистью? Мы все равно сильнее других — зачем культивировать чувство зависти? Ведь наша сила — это сила отца, творящая и хранящая, а не сила разбойника, грабящего и насилующего. Весь смысл бытия русского народа, весь «Свете Тихи» православия погибли бы, если бы мы хотя бы один раз, единственный раз в нашей истории, стали бы на путь Германии и сказали бы себе и миру; мы есть высшая раса — несите к ногам нашим всю колбасу и все пиво мира…
Уравнивать коммунизм и христианство было бы очевидной ошибкой.
В Евангелии, в заветах Христа, в учении Церкви, в образах святых вы найдете благую весть о пришествии Царства Божьего, призыв к любви, к кротости, к самопожертвованию, к служению ближнему, к чистоте сердца, и не найдете призывов к насилию, к злобе, к мести, к ненависти, к корысти. У Маркса, вдохновившего коммунизм, в самой его теории, в его идеологии вы найдете призывы к насилию, к злобной ненависти одного класса к другому, к мести, к корыстной борьбе за свои интересы, и ничего не найдете о любви, самопожертвовании, кротости, духовной чистоте.
У христиан, должно быть, не все в порядке с головой. Как же нужно ненавидеть себя, чтобы считать радости мастурбации самоосквернением.
Разница жизни христианских народов от всех других только в том, что в христианском мире закон любви был выражен так ясно и определенно, как он не был выражен ни в каком другом религиозном учении, и что люди христианского мира торжественно приняли этот закон и вместе с тем разрешили себе насилие и на насилии построили свою жизнь. И потому вся жизнь христианских народов есть сплошное противоречие между тем, что они исповедуют, и тем, на чем строят свою жизнь: противоречие между любовью, признанной законом жизни, и насилием, признаваемым даже необходимостью в разных видах, как власть правителей, суды и войска, признаваемым и восхваляемым.