гуманизм

— Думаешь, это правильно? Позволять им вернуться с нами?

— Думаю, это было гуманно.

— Да, но правильно ли?

... следовать гуманитарным принципам много тяжелее, чем быть политическим прагматиком. Гуманитарные принципы заранее определяют путь, по которому надо идти. А политик может дать обещание и не сдержать его. И он так лукаво обещание сформулирует, что потом всегда сможет сказать: «Я это говорил, но вы меня неправильно поняли» или «Ну да, но ситуация изменилась». В политике нет ничего постоянного. А люди могут жить только в условиях нормы, в условиях каких-то четко сформулированных принципов.

Но мысль, что всё можно изменить какой-то революцией, восстанием, это глупость. Потому что поле боя в конечном счёте – сам человек. Должен быть изменён сам человек.

— Тогда что, по-твоему, гуманизм?

— Прежде всего — доброта во взаимоотношениях.

— А если человек не желает быть добрым, то его надо уничтожить? — ехидно поинтересовался Учитель.

— Нет, — возмутился Илар. — Но держаться от него лучше подальше.

— Это если есть такая возможность. А если нет? Что тогда? Ведь он — отрицательный пример для множества других. Все-таки уничтожить?

— Нет, — повторил Командор.

— А чем занимались вы? Не припомнишь, часом?

— Уничтожали... Но ведь мы чистили только самую гнусь, убивающую, пытающую и так далее. Неужели таких не нужно останавливать?

— Нужно. Но не так. Вот в этом парадоксе, кстати, и заключена фальшь идеи гуманизма, как такового. «Между собой мы добры, но если кто-нибудь не хочет принимать и понимать нашей доброты, то мы его убьем...» В разных мирах в разные времена люди приходили к гуманизму, но в нем всегда присутствовала эта вот гнусная деталь, превращая гуманизм в антигуманность.

Как жаль, что нельзя уничтожить одним махом всю тупость и жестокость, не уничтожив при этом человека.

Было ли сотворение человека гуманистическим актом?

Делить шкуру неубитого медведя глупо, но гуманно.