государство

Это не свободная страна. Ты рожден свободным... Я хочу сказать, ты рождаешься абсолютно свободным, за исключением законов природы. Если пьешь — пьянеешь — вот закон. Стареешь и умираешь — тоже закон. Сядешь на гвоздь — кровь пойдет из задницы. Только эти законы действуют на тебя с рождения. И любое государство лишает тебя *** этой свободы.

Государство не имеет право играть не по правилам. Единственная диктатура, которую я, как либерал, признаю — это диктатура закона.

Позвольте мне контролировать выпуск денег в государстве, и мне нет дела до того, кто пишет его законы.

Государство не совершает ошибок. Ошибки совершают люди государства.

И что более всего удивляло его, это было то, что все делалось не нечаянно, не по недоразумению, не один раз, а что все это делалось постоянно, в продолжение сотни лет, с той только разницей, что прежде это были с рваными носами и резаными ушами, потом клейменные, на прутах, а теперь в наручнях и движимые паром, а не на подводах.

Рассуждение о том, что то, что возмущало его, происходило, как ему говорили служащие, от несовершенства устройства мест заключения и ссылки и что это все можно поправить, устроив нового фасона тюрьмы, — не удовлетворяло Нехлюдова, потому что он чувствовал, что то, что возмущало его, происходило не от более или менее совершенного устройства мест заключения. Он читал про усовершенствованные тюрьмы с электрическими звонками, про казни электричеством, рекомендуемые Тардом, и усовершенствованные насилия еще более возмущали его.

Возмущало Нехлюдова, главное, то, что в судах и министерствах сидели люди, получающие большое, собираемое с народа жалованье за то, что они, справляясь в книжках, написанных такими же чиновниками, с теми же мотивами, подгоняли поступки людей, нарушающих написанные ими законы, под статьи и по этим статьям отправляли людей куда-то в такое место, где они уже не видали их и где люди эти в полной власти жестоких, огрубевших смотрителей, надзирателей, конвойных миллионами гибли духовно и телесно.