— Оль, тебе из Городской взыскание.
— За что это?
— Ну, за то, что не была на приговоре у Смелякова. И правильно!
— Оленька, ты пойми — тебе выговор впаяли, за то, что ты под пули не попала. Чтобы в следующий раз своим телом судью закрыла, поняла? Правильно, Николай Петрович?
— А кто кота твоего покормит, а?
— Он у меня как верблюд — день жрёт, неделю на подкожном жиру.
— Дим, ты меня действительно любишь?
— Ну да.
— Ну, по-настоящему?
— Ну, родиной клянусь!
— Тогда, ответь мне, пожалуйста, честно только... Кого на таможне не досматривают?
— Как дела, Лёнь?
— На пенсию хочу. Вот разберёмся с Масловским, и на пенсию. Заведу себе домработницу, чтоб она мне каналы в телевизоре переключала.
— Лёнь, ты знаешь, на твою пенсию не то что телевизор, пульт от него не купишь.
Хорошее про людей говорить не принято, потому что людям слышать хорошее не интересно.
— Думаешь, я «умру» от твоей шутки?
— Нет, вы — живучая. Ведь самое страшное, не то, что мы когда-нибудь умрём, а то, что вот всех нас помочат, а вы всё-таки приедете и будете писать протокол... Брр! Прям мороз по коже!
Если уж беспокоить уважаемого человека, так надо ему сказать что-нибудь интересное, чтобы он по ночам не спал.
— И как ты умудрился так спрятаться, что тебя месяц найти не могли?
— А я так прикинул, братва меня где угодно сыщет, но только не в театре. А там и делового положили, что о его схроне только я знал.
Cлайд с цитатой