Мальчишки в любом возрасте ими остаются.
Спрут (La Piovra)
Cлайд с цитатой— Чем занят твой Бог? Он не хранит нас. Почему позволяет чтобы творилось такое? Почему ничего не делает.
— Но кто ты такой, чтобы судить Бога? Какое право ты имеешь отступать?
Нельзя прислушиваться к голосу совести, живя в мире, где никому это не позволено — ни слуге, ни секретарше, ни шофёру.
Кстати, о дружбе. Взять хотя бы этого человека, слугу Равинузы, который подтвердил вашу неоспоримую невиновность. Он совершил неоценимую услугу. Он искренен! Честен! Он друг, так и надо к нему относится. Если бы вы предложили ему деньги, он бы чувствовал себя оскорбленным.
Для демократии коррупция в точности тоже самое что и смазка для мотора. У неё тошнотворный запах, она грязная. Но без неё не обойтись.
— Скажите, Каттани, Вы действительно верите, что победили?
— Не знаю, есть ли здесь победитель. Но вы точно проиграли...
— Выиграло то, что сильнее меня или вас — деньги...
— Я знаю, почему вы выбрали церковь. Все эти годы вы были обречены властью. А с такой властью я жестоко сражался. И когда я понял ее, я обнаружил ее гнилостное нутро. Вас окружающий мир только пугает. И вот, вы закрылись здесь и чувствуете себя героем. У вас просто сложилось такое впечатление о себе. Поэтому вы думаете что стали святым. Потому что вы этого и хотели, не так ли? Стать святым?
— С меня хватило бы стать справедливым, справедливость существует.
— Да, справедливость существует, но справедливость вынужденная. Она на стороне сильных. А внутри мы слабы и одиноки.
— Вчера я вынужден был убить человека, но ничего не чувствую.
— Вы совершили худший из всех грехов. Жизнь священна.
— Подобная жизнь не может быть священной! Вы знаете, что мне довелось пережить?!
— Ты слишком горд и не знаешь, что такое раскаяние. Ты веришь в бога?
— Нет.
— Тогда зачем ты пришёл сюда? Чего ты хочешь?
— Покоя, разве вы не для этого?
— Недостаточно попросить покоя, чтобы обрести его, это нужно заслужить!
— Но я уже не знаю, что хорошо, а что плохо, для меня все смешалось, все!
— Господь милостив...
— Да, господь милостив и что?
— Знак креста — это просто фокус. Отец, сын и святой дух. Это просто обман.
— Ты сквернословишь. Уходи. Уходи туда, откуда пришёл! Тайна исповеди!
— Нет это обман! Обман. Ты не видишь, что здесь ничего нет? Да, лоб это отец, сердце это сын, слева святой дух, но что здесь, что ты видишь? Кто четвёртый, ты это знаешь?
— Уходи прочь!
— А четвёртый это дьявол. Знак креста — это и добро и зло. А добро просто проиграло.
Комиссар, я вовсе не проиграл. И знаете почему? Потому что те, кто управляет и решает — они со мной... Потому что все заодно. Весь мир... Мы — те, кто приказывает. Те, кто стоит над всем. В конечном счете, и над теми законами со всеми их статьями, которые вы так рьяно защищаете. Крупные финансисты, крупные преступники, государственные чиновники — все вместе. Это власть.
— Только между нами, сицилийцами. Неужели ты не хочешь подышать воздухом родного дома?
— Ну а почему Сицилия не отделилась от Италии, когда закончилась война?