— Я знаю, чего ты боишься, Гош. Ты боишься того, что это всё — правда. А если это правда...
— ... то это разрушит твой рациональный мир.
— Я знаю, чего ты боишься, Гош. Ты боишься того, что это всё — правда. А если это правда...
— ... то это разрушит твой рациональный мир.
— Короче, ребят, я всё понял. Он просто снимает страшный фильм, ну типа «Дерьмоподкастер возвращается» ну и всё, спецом разбросал тут всё и уехал куда-нибудь со своим корешом. И сейчас сюда по-любому набежит стадо хомячков и туристов.
— Да? А как в эту версию вписываются восемь миллионов?
— Тогда грибы. Чернобыльские мухоморы по-любому.
— Вроде насквозь. Но течет сильно.
— Не сильно. Если б серьезное ранение было, ты б давно кровью истек и сдох.
— Ну спасибо, братишка.
— Разворачивайся и сажай самолёт.
— А то что?
*наставляет пистолет*
— А дальше-то что? Самолётом управлять умеете?
Так. Презики так пищать не могут. Зубная щётка тоже. Мобильник у меня в кармане. Нет, не у меня.
— И он согласился?
— За восемь миллионов? И ты бы согласился, Паш. Люди жадные, а глупые люди — особенно.
— В день аварии люди из Припяти приходили вот на тот мост смотреть, как станция полыхает.
— Они что, ничего не понимали?
— Нет. Никакой тревоги и паники. Они просто стояли на мосту, смотрели на огонь, а ветер гнал на них тонны ядерного топлива.