Николай Петрович Воронин

[У Льва Николаевича Толстого были непростые отношения с семьёй. Он ничего не завещал жене и детям, когда ушёл из дома. В своём странствии Лев Николаевич тяжело заболел и разобщённая семья великого писателя примирилась только у смертного одра]

— «Примирилась только у смертного одра»... Это интересно!

— Ну вот видишь! А дальше про Вангу будет. Узнаем, что нам лучше на даче строить: баню или бункер.

— Лёня, а ты шалаш до утра будешь делать?

— Слушай, пап, ты достал! Хочешь, сделай сам!

— А нахрена мне делать шалаш? Я тебя сделал!

— Знаешь, что? Если тебе не нравится, делай ещё!

— Сделал! Костя ещё хуже...

— Ты не имел права его продавать, он наш общий!

— Я продал свою законную половину!

— А откуда ты знаешь, что это была не моя половина?

— А я всегда сплю слева.

— А когда ты мне собирался об этом сказать?

— Я вообще тебе об этом не хотел говорить. Думал, что если ты уйдешь первая, то не сможешь на меня орать, а если я уйду первым... да ори сколько хочешь!

— Папку обчистили? А вас учили, что брать чужие вещи нехорошо?

— Дед, ну ты же у папы берёшь!

— Я беру, потому что я в него вложил! Это не считается, понятно?

— Вот зараза! Паразит! Деньги взял, а взамен нихрена!

— Пап, а вы случайно с ним не родственники?

— Просто мы пытаемся быть добрее друг к другу...

— Доброта?! Я как-то попробовал — хрень какая-то!