Вера Воронина

— Вер, подожди, захвати с собой мусор!

— Хочу тебе сказать: когда кто-то уезжает, выбрасывать мусор плохая примета.

— Знаешь, Вер, плохая примета — это давать машину своей жене, которая ещё не накрасилась дома.

— Вера, ну прости меня, я больше не буду...

— Кость, мне кажется, когда ты был ребёнком, это были твои первые слова!

— Я выбрала несколько вариантов для отпуска.

— Вера, Египет-сразу нет! 3:1, сейчас русских там особенно не любят.

— Нет, ну ты посмотри на него! У него глаза красные, лицо бледное, щеки впали.

— Да это его обычный вид!

— Костя, я не понимаю, чего ты на ровном месте завёлся?

— Ох, Вера, извини, пожалуйста! Забыл тебя спросить, могу я на ровном месте завестись?

— Галина Ивановна, я... не должна была писать это письмо.

— Вера, и ты только сейчас это поняла? Только сейчас? Вера, ты тормоз!

— Знаешь, Кость, на самом деле я ещё в институте мечтала о татуировке. Но всё как-то не складывалось. То родители запрещали, то сессия. А как думаешь, какая татуировка будет смотреться на мне?

— Никакая! Я бы тебе тоже запретил!

— В смысле запретил?

— Вера, ну зачем тебе? У тебя четверо детей! Зачем тебе ещё татуировка?

— Но я хочу маленькую аккуратненькую в виде четырёхлистного клевера, где каждый лепесток — это ребёнок.

— Прикольно так, креативно. Но нет!

— Кость, это моё тело!

— Вот именно, Вер! Между прочим, я тоже имею планы на твоё тело. И я не хочу, чтобы ты с этим телом делала какие-то глупости без меня!

— А ты ничего надеть не забыла? В примерной ничего не осталось?

— Нет, это такой фасон платья!

— Да этот фасон еле-еле прикрывает твой фасад!

— Ну просто если ты не можешь выговорить некоторые слова, то заменяй их другими. Например, говори: «Наша самая главная лига».

— «Самая главная лига» — да журналисты так никогда не говорят.

— Но пермер-лига они говорят ещё реже.

— Вы что, сами с собой разговариваете?

— А что не поговорить с умным человеком.