Николай Пасечник

— Ну что зонтик, у меня для вас другие дары есть.

— Это какие же?

— Вечер, например, вот этот могу подарить. Речку бурную. Сеть особую, чтобы звезды ловить. А заря взойдет — тоже ваша будет.

— Чудной какой.

— Я не чудной, я заколдованный.

— Ну что зонтик, у меня для вас другие дары есть.

— Это какие же?

— Вечер, например, вот этот могу подарить. Речку бурную. Сеть особую, чтобы звезды ловить. А заря взойдет — тоже ваша будет.

— Чудной какой.

— Я не чудной, я заколдованный.

— Красиво живете. Сотню дукатов выбросили! Может, карету подать? Принцессе карету! Я говорю, чтобы ножки вечерней росой не замочили.

— Ничего, я с детства босиком привыкшая. Короли все очень даже удивляются.

— Это точно. По всей загранице слух прошел: принцесса — и босиком ходит! Никакие драгоценные дары не берет, кроме этого... портвейна.

— Ну, как жизнь?

— Бьет ключом, и все по голове.

— Выставила, значит, Костю.

— Ну что ты, Коля. Он сам предложил, честное слово.

— Вот смешно: в его комнате чужое счастье живет.

— Может, и у него образуется.

Костя, жду вызова. Без высоты, сам же понимаешь — я не человек! Слышишь, Костя? Мы еще такое построим... что с Марса будут смотреть и удивляться!

— Я готова.

— Светофор!

— Чего?

— Я говорю: для Южной Америки — вполне подходяще.

— Чего-чего?

— Природа там разноцветная — пальмы, зебры, кенгуру...

— А ну сматывайся отсюда! Сматывайся отсюда.

— Уж и пошутить нельзя.

— Давай топай отсюда, академик, пока цел!

— Да ведь я...

— Жену себе заведи, с ней и шути, ей про зебров рассказывай!