Майор Кузьмин

— Ты на дорогу смотри, не оглядывайся.

— Дорога действительно... Тут днем ехать, конечно, сробеешь. А ночью ничего. Ночью ям не видно.

— И всё же, что хорошо?

— Как вам сказать... это особый разговор. Всё, что мы любим, редко с нами случается. Не знаю, как у других, но я сужу по себе. Всё хорошее почти всегда проходит мимо. Вы понимаете?

— Не очень.

— Как бы вам объяснить... С вами тоже так, наверное, бывало. Из окна вагона вы вдруг увидите поляну в берёзовом лесу, увидите, как осенняя паутина заблестит на солнце, и вам захочется выскочить на ходу из поезда и остаться на этой поляне. Но поезд проходит мимо. Вы высовываетесь из окна и смотрите назад, куда уносятся все эти рощи, луга, лошадёнки, просёлочные дороги, и слышите неясный звон. Что звенит — непонятно. Может быть, лес или воздух. Или гудят телеграфные провода. А может быть, рельсы звенят от хода поезда. Мелькнёт вот так, на мгновение, а помнишь об этом всю жизнь. Я в жизни всегда ждал таких неожиданных и простых вещей. И если находил их, то бывал счастлив. Ненадолго, но бывал.

Кузьмин сел на диван с деревянной спинкой, поколебался, достал папиросу, закурил. Он волновался, и непонятное это волнение его сердило. Им овладело то чувство, какое всегда бывает, когда попадаешь ночью в незнакомый дом, в чужую жизнь, полную тайн и догадок. Эта жизнь лежит как книга, забытая на столе на какой-нибудь шестьдесят пятой странице. Заглядываешь на эту страницу и стараешься угадать: о чём написана книга, что в ней?