Макар Девушкин

По мне все равно, хоть бы и в трескучий мороз без шинели и без сапогов ходить — я все перетерплю и все вынесу, мне ничего: человек я простой и маленький. Сапоги нужны для поддержки чести и доброго имени, в дырявых же сапогах и то и другое пропало.

Состою я уже около тридцати лет на службе, служу безукоризненно, поведения трезвого, в беспорядках никогда не замечен. Как гражданин считаю себя собственным сознанием моим, как имеющего свои недостатки, но вместе с тем и добродетели. Уважаем начальством, и сами его превосходительство мною довольны.

Всякое состояние определено всевышним на долю человеческую. Тому определено быть в генеральских эполетах, этому служить титулярным советником; такому-то повелевать, а такому-то повиноваться.

Да ведь на том и свет стоит, что все мы один перед другим тону задаем, что всяк из нас один другого распекает. Без этой предосторожности и свет бы не стоял и порядка бы не было.

Нарочно разглядывал к чему бы мыслям прилепиться, развлечься, приободриться: да нет — ни одной мысли ни к чему не мог.

Вас увозят, вы едете! Да тепеть лучше бы сердце они из груди моей вырвали, чем вас у меня!

Вас увозят, вы едете! Да тепеть лучше бы сердце они из груди моей вырвали, чем вас у меня!

А хорошая вещь литература, Варенька, очень хорошая; это я от них третьего дня узнал. Глубокая вещь! Сердце людей укрепляющая, поучающая, и — разное там еще обо всем об этом в книжке у них написано. Очень хорошо написано! Литература — это картина, то есть в некотором роде картина и зеркало; страсти выраженье, критика такая тонкая, поучение к назидательности и документ.

... Случается же так, что живешь, а не знаешь, что под боком там у тебя книжка есть, где вся-то жизнь твоя как по пальцам разложена. Да и что самому прежде невдогад было, так вот здесь, как начнешь читать в такой книжке, так сам все помаленьку и припомнишь, и разыщешь, и разгадаешь.