Константин Левин

— Женщины, видишь ли, это такой предмет, что, сколько ты ни изучай её, всё будет совершенно новое.

— Так уж лучше не изучать.

— Нет. Какой-то математик сказал, что наслаждение не в открытии истины, но в искании её.

Ужасно то, что мы — старые, уже с прошедшим... не любви, а грехов... вдруг сближаемся с существом чистым, невинным; это отвратительно, и поэтому нельзя не чувствовать себя недостойным.

Стало быть, если чувства мои уничтожены, если тело мое умрет, существования никакого уже не может быть?

Я ничего не открыл. Я узнал только то, что я уже знал.

Всякий прогресс совершается только властью.

Весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла на крошечной планете. А мы думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела!

Слыхал он, что женщины часто любят некрасивых, простых людей, но не верил этому, потому что судил по себе, так как сам он мог любить только красивых, таинственных и особенных женщин.

Умением выживать в любых условиях настоящие коты владеют виртуозно. Назовите еще хоть одно животное, которое кормят не за то, что оно приносит пользу, охраняет дом или звонко щебечет, а потому, что наевшись, оно ходит довольное-предовольное. И урчит.

— Ты, я вижу, решительно ретроград.

— Право, я никогда не думал, кто я. Я — Константин Левин, больше ничего.

Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие — награду, оно тоже не добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий.