Харитон Никифоров «Хейген»

— С чего это она на меня зла? — удивился я — Вроде я ей не свинячил.

— Ты меня разочаровываешь — даже привстал Валяев — Ты же её тогда поужинал, но не покрыл, а красивые и властные женщины такое не забывают. По факту ты её оскорбил. Может, у тебя бы и не выгорело ничего, но при этом она должна была тебе отказать, тогда формальности были бы соблюдены. Мало того — ты ей даже ни разу не позвонил и не зашел, просто так, без повода, чтобы сказать какую-нибудь милую глупость, вроде «Как ты прекрасна сегодня», то есть не дал понять, что ты все-таки у её ног. Естественно, её это злит. Она под твою голову уже место на стене приготовила, табличку с двумя датами — знакомства и завоевания, а ты от неё бегаешь. Так что ты хотел? Смотри, месть — вообще штука неприятная, а месть разозленной женщины — это кошмар что такое.

— Вопросы? Хотя, какие у вас могут быть вопросы.

— Кто убил Кеннеди?  — немедленно спросил у него я.

— Враги демократии.  — Валяев вздохнул, – И всего прогрессивного.

Вот и гадай, какой тут из чертей не самый рогатый, подумал я... Моя бы воля, всех бы перебил.

Все мы в своей реальной жизни с самого ее начала и до самого конца к чему-то да привязаны. Школа, армия, работа, семья, ипотека... Нет этому списку конца. Как только ты начал самостоятельно ходить и говорить — всё, кончилась твоя воля, когда ты мог спокойно хлопать глазами и делать вид, что ничего не понимаешь. И с этого момента ты тоже садишься на карусель под названием «Ты должен». И с каждым прожитым годом ты должен всё больше. Должен, должен, должен... Ты должен всем, всё и всегда. Нет, время от времени кто-то что-то должен и тебе, но все-таки ты всем — больше. Неженатые мужчины — чуть меньше, чем женатые, но до конца от долга перед обществом и близкими и им не отвертеться.

Луна — солнце мертвых.

— Так, а в чём тогда печаль? — не понял Азов.

— Помимо патриархального уклада, её родителей и безумной сестры? – уточнил я. – Да во всём, начиная с дороги. А если на трассе нас встретят два джипа и всех покрошат в мелкий винегрет? У меня, например, на пули аллергия сильнейшая, я от них весь дырками покрываюсь.

Слушай, не будем размазывать манную кашу по белому столу. Тебе интересно то, что я предложил? Если да, то давай договариваться. Если нет, то я тебя не видел.

— Ну так что? — сварливо осведомился призрак. — Среди вас героев, как я понимаю, нет?

— Герои есть, — пояснил я ему. — Дураков нет.

— И ты иди, — мягко сказал Старик. — Женщина ждёт. Исторически это их судьба, но, если есть выбор между ней и компанией собутыльников, пусть даже и очень хороших, всегда выбирай женщину.

— Да? — такое мне в голову в жизни не приходило.

— Да. — Старик сплел пальцы и откинулся на спинку кресла. — Вот если бы мы собирались на битву — тогда другое дело. Тогда мы были бы куда важнее, чем она, ибо ради битв рождается мужчина. Его судьба — воевать и умирать, входя в бессмертие. Ибо тот, кто бежит от битвы – умирает от страха многократно, а тот, кто успевает убить своего противника, даже пронзенный вражеским копьём, — тот будет жить вечно. Впрочем, всё это только красивые слова, которые не стоят ничего, по сравнению с тем, что ждёт тебя в твоём жилище. Ступай.

—  О чём задумался?  — прощебетала Олеся, пристраивая свою голову мне на плечо, — Что-то не так?

—  Всё так, — приобнял её я, — Просто после соития всякая тварь грустна бывает. Закон бытия.