Сердце моё разрывалось на части между любимой и далью зовущей.
Вырвался я из сладких объятий, плен её глаз надо мною не властен.
Однако, осталась она, боль свою дождём заливая.
Не по душе мне клетка в её глазах.
Сердце моё разрывалось на части между любимой и далью зовущей.
Вырвался я из сладких объятий, плен её глаз надо мною не властен.
Однако, осталась она, боль свою дождём заливая.
Не по душе мне клетка в её глазах.
— Матушка, мы хотим есть.
— Мы заслужили пищи, как и все остальные.
— Но вы не были на мессе.
— Нет.
— Тогда как вы можете кормить свое тело, если вы не накормили свою душу?
— Синьора, но отказывать в пище голодным не по-христиански.
— Да, Иисус так не поступил бы...
— У нас здесь свои правила, которые должны соблюдаться.
— Никогда не видел здесь свода правил.
— Я тоже. Если бы увидел — съел бы.