Энди

Я тоже никогда прежде не бывал на мальчишниках. Мы с Эйприл поженились вообще внезапно. Я даже душ перед свадьбой не успел принять. И после свадьбы. Где-то недели полторы.

Я не знаю, что я делаю, но я знаю, что делаю это очень, очень хорошо.

Я знаю, что наши эмоции, какими бы прекрасными они ни были, исчезают без следа...

Когда они пишут «Молоко 2%», я даже не знаю, что представляют собой остальные 98%.

— Энди, ты всегда такой противный по утрам? – не выдержала я, сцеживая зевок в кулак.

— Нет, что ты. Только если меня о стену бросят, — съязвил он, накидывая на себя рубашку.

— Ну, я же уже извинилась, — примирительным тоном сказала я, пытаясь вспомнить куда дела чистое белье после стирки. Этот важный момент почему-то никак не желал вспоминаться.

— Так, следующим у нас задание по фотографии.

— «Зафиксировать дух меланхолии». Легко. [снимает] Бум... грустный стол. Бум... грустная стена. Это искусство. Все что угодно может быть чем угодно. Грустный пол.

— И вправду выглядит печальным... вроде как. Прости, что наступаю на тебя, пол.

Еще вчера я был представителем закона. А сегодня? Преступный элемент. Вор, зек... редиска!

И все мельчайшие проблески красоты, такие, как это утро, будут забыты, растворятся во времени, как оставленная под дождем видеопленка, и их быстро сменят тысячи безмолвно растущих деревьев.

— Нет, ты уснула почти сразу. Так ты еще и хотела меня выгнать на ночь глядя? – возмутился он, так и не начав застегивать пуговицы своей рубашки, и сделал шаг ко мне.

Я пробежалась взглядом по его обнаженной груди без единого волоска, по идеальному прессу, по немного выступающим косточкам таза, задержалась на ткани штанов, скрывающей главную деталь образа, задумалась, вспоминая некоторые события ночи.

— Ладно, считай, что заслужил сегодня спать в моей кровати, — невольно улыбнулась я.

— То есть все, что ты сделал, это перестал пить пиво?

— Да, и сбросил 50 фунтов за месяц.

— Сколько пива ты пил?

— Наверное, слишком много.