Эллиот Алдерсон

— Помнишь, как мы с тобой играли, загадывая желания? Мы закрывали глаза и загадывали что-нибудь. То, чего нам хотелось. Мы оба хотели, чтобы у нас были спальни побольше. Это была главная мечта. Ты всегда загадывала транспортиры, что было странно. Я хотел компьютер помощнее и, наверное, модем побыстрее. Ты хотела одежду получше. Меня это... не интересовало совсем. Мы оба... мы оба мечтали уметь водить машину. Я просто хотел уехать куда-нибудь. Мы хотели путешествовать на машине и объедаться жевательными конфетами, которые мы покупали бы на автозаправках. После того, как мы загадывали все наши желания... мы зажмуривались изо всех сил, надеясь, что когда откроем глаза, всё сбудется. И мы думали, что чем крепче мы зажмуриваемся, тем сильнее будут наши желания. И хотя они никогда не сбывались, нам всё равно нравилось это делать. Потому что любимым для нас было не то, чем это кончится, а само загадывание. Сначала я этого не понимал. Помнишь, что ты говорила мне прямо перед тем, как мы открывали глаза, чтобы нам не было обидно?

— Что бы ни случилось, у нас всё будет хорошо.

Сама концепция ожидания мне не понятна. Нас всегда поджимают сроки, время никогда не ждет и поэтому вы должны им управлять.

Это у всех на умах и на экранах. Хотя сейчас это одно и то же.

Присмотрись поближе ко швам, соединяющим порядок и хаос. Видишь ли то же, что и я? Надрывы, дыры. Видишь проблески, скрывающей правды? Почему они так же отчаянно скрываются под маской? Или может они становятся собой только тогда, когда надевают маску? Иногда мне хочется знать, что скрываешь ты, молчаливый друг. Какую маску носишь ты? Или ты боишься так же, как и все остальные? Я? Боюсь ли я? Нет уж. Я другой.

Я не люблю оказываться правым. Но люди всегда найдут, чем меня разочаровать.

Подумай, Билл. Если ты умрешь, кому будет дело? Кому до этого будет дело? Да, они поплачут денек, но давай начистоту: всем плевать. Те немногие, кому будет положено сходить на похороны, испытают только раздражение и постараются свалить поскорее. Вот кто ты такой. Вот что ты такое. Ты ничего не значишь ни для кого. Подумай об этом, Билл.

В детстве люди говорили, что важна не точка назначения — важен путь. Но, что если точка назначения ты сам?

— Эллиот, скажи мне вот что: ты единица или ноль? Задайся этим вопросом. Ты «да» или «нет»? Ты будешь действовать или сидеть сложа руки?

— Слышишь, ты слишком долго пялился в монитор, в жизни не все двоично.

— Конечно, есть серые зоны, но, когда ты заглядываешь в суть вещей, за каждым выбором стоит единица или ноль. Ты либо делаешь что-то, либо нет. Если уйдешь, значит ты решил ничего не делать, сказать «нет», и вернуться уже не сможешь. Выйдешь, и ты больше не один из нас, ты станешь нулем, но если останешься, если хочешь изменить мир, ты станешь «да», ты станешь единицей.

Вопрос в том, что из этого правда. Может, правды вовсе нет? Может, кроме наших мыслей ничего нет?

Однажды отец забрал меня со школы пораньше и мы пошли на пляж. Вода была холодная, так что мы просто сидели и ели пиццу. Когда мы вернулись, в моих кроссовках было полно песка, и я высыпал его на пол в спальне. Я не знал, что так нельзя. Мне было 6. Мама накричала на меня из-за грязи, а отец не злился. Он сказал, что миллионы лет назад движения Земли и океанов принесли песок именно на то место пляжа, и я его унёс. Он сказал: «Каждый день мы меняем мир». Красивая мысль, но потом я понял, сколько раз мне придётся переносить в кроссовках песок, чтобы того пляжа не стало, чтобы кто-нибудь заметил перемены. Каждый день мы меняем мир, но чтобы эти перемены что-то значили, требуется больше времени, чем есть у многих из нас. Нельзя сделать всё за один раз. Всё происходит медленно и утомительно. Не у каждого есть на это силы.