— Сука!
— Ты со всеми девушками так груб?
— Сука!
— Ты со всеми девушками так груб?
— Я выпустил твоих демонов!
— Демоны не берутся ниоткуда. Если бы я этого не желала, их не выпустил бы никто. Я полюбила тебя и захотела, чтобы ты увидел меня со всеми моими демонами.
— Я хочу быть с тобой всегда. Хочу, чтобы мы помогали и поддерживали друг друга. Хочу пройти с тобой этот путь. Я хочу сидеть с тобой зимними вечерами у окна, согревать тебя, смотреть в горящий камин, пить рождественский глинтвейн… ты когда-нибудь целовалась под омелой на Рождество?
— Да, бывало.
— Теперь я стану твоей омелой. Подо мной ты сможешь делать что угодно, и целоваться тоже.
Мне не хотелось выглядеть готовой на все по первому его требованию. Это единственное, что я не готова переломить в себе. И никогда не буду готова. Никаких «половинок» — мы самостоятельные личности, как бы ни были влюблены.
Печально свободной птичке жить в золотой клетке. Но жить в тесной и убогой клетке еще печальнее.
Я никогда не считала себя уязвимой, но наслаждаться подчинением любимому человеку, чувствуя его защиту — бесценно!
— Ожидание мучительней отказа.
— Так, может, сразу тебе отказать, чтобы ты не мучился?
— Может быть, ты суккуб, который охотится за моим телом? Или Мефистофель, который охотится за моей душой?
— О, нет! Я куда страшнее: суккуб охотится за телом, Мефистофель — за душой, а мне нужен ты весь, душой и телом!
— Зачем тебе очки, да еще с простыми стеклами?
— Не знаю, выглядит солиднее, строже.
— Не сказал бы. У тебя это значит «я хочу трахаться, но хочу, чтобы меня, неприступную, завоевали».
Невозможно оправдаться перед женщиной фразой «все это было до тебя», ведь представлять она будет в настоящем и в ее мыслях ты все равно будешь изменником.