— Нельзя жечь Фридриха Ницше. Это величайший мыслитель XIX столетия.
— О, бросьте. Ницше был шовинистом и вожделел к родной сестре.
— Шовинистом он не был.
— Но зато был влюблён в сестру!
— Нельзя жечь Фридриха Ницше. Это величайший мыслитель XIX столетия.
— О, бросьте. Ницше был шовинистом и вожделел к родной сестре.
— Шовинистом он не был.
— Но зато был влюблён в сестру!
— Если кто-нибудь будет меня искать, отдайте ему ключи.
— Что передать?
— Что он подонок!
Почему не я? Только тебе я разрешал играть с Джоли, только тебе рассказал об этом автобусе... почему ты любишь не меня?
— Почему ты хранишь ключи?
— Потому что, если я их выкину, двери, к которым они подходят, уже никогда не откроются.
— Но ведь может случиться, что даже если они подходят к двери, ты все равно не сможешь ее открыть. Или за дверью окажется совсем другой человек.
— Иногда лучше ни о чем не знать. Бывает и так, что никаких причин нет.
— Всему есть причина.
— Посмотри, вот десерты. К ночи весь чизкейк и яблочный пирог уничтожены. От персикового торта и шоколадного мусса почти ничего не осталось. Но черничный пирог всегда остается нетронутым.
— А что не так с черничным пирогом?
— С черничным пирогом все в порядке. Его просто не берут, вот и всё. Он ни в чем не виноват, просто его никто не хочет.
— А что с ними случилось?
— Жизнь случилась, время случилось, как это всегда и бывает...
Господи Боже! Да, это Джереми, да это я!! Не терпелось услышать твой голос! Я получил твою открытку! Ты будешь смеяться, но я нашел в Мемфисе 90 заведений, который называются «Бары и гриль»! Знаю, что это безумие! Молодец, что решила написать... Я скучаю, я думал, что больше никогда о тебе не услышу... Но это ведь не ты. Я понял, что ты меня не знаешь. Но тебя тоже зовут Элизабет. Я хотел только поздороваться, вот и все... И поговорить со своей знакомой. И нет. Я не буду заказывать жареную курицу. Спасибо. Спасибо, что выслушала.