Белла Свон

Я гостеприимно раскрыл свои объятья, и, казалось, Белле тоже понравилось моё предложение, но я недооценил женское коварство.

— Дай мне минутку, — потребовала Белла.

— Конечно...

— Когда я с тобой, всегда слишком много говорю — это одна из проблем.

— Неважная проблема, по сравнению с остальными.

— Не беспокойся, — успокоила она меня. — Я ничего не поняла.

— Тебе самому не нужно, чтобы я это напоминала, но я всё-таки буду, ты себя не потеряешь...

— Но как?..

— Я буду говорить всё время... Какой ты необыкновенный...

Джейкоб указывал на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти. И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь. – усмехнулся он.

Я деланно усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все ещё оставался горький привкус.

— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Орлы, знаешь ли, очень привлекательные птицы.

Я старалась быть вежливой и врала напропалую.

Я криво улыбнулась огромному вампиру.

— Привет, Феликс.

Феликс засмеялся.

— Ты хорошо выглядишь. Бессмертие тебе к лицу.

— Иногда мне кажется, что как волка ты меня любишь больше.

— Иногда так оно и есть. Может быть, дело в том, что волки не умеют разговаривать?

Он улыбнулся и на секунду моё сердце перестало биться. Наверное, даже на небесах не найдешь ангела красивее!

— Нет. — Я озиралась по сторонам. — Мотоцикл не сломан? — Вот что интересовало меня больше всего. Попытку хотелось повторить, причём немедленно. Безрассудство приносит недурные дивиденды, а соблюдаю ли я договор, уже не важно. Главное, найден способ вызывать галлюцинации.

Мне не нравилось, когда он критиковал мою машину. Пикап дожил до глубокой старости, он — личность.