Стефани Майер. Затмение

Джейкоб указывал на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти. И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь. – усмехнулся он.

Я деланно усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все ещё оставался горький привкус.

— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Орлы, знаешь ли, очень привлекательные птицы.

8.00

Другие цитаты по теме

— Он словно наркотик для тебя, Белла. Я понимаю теперь, что ты не можешь жить без него. Уже слишком поздно. Но я был бы здоровее для тебя. Не наркотик. Я стал бы твоим воздухом, твоим солнцем.

— Знаешь, я именно так о тебе и думала. Как о солнце. Моем собственном солнце. Ты разогнал все тучи надо мной.

— С тучами я справлюсь. Но сражаться с затмением не могу.

Хуже всего, что я видела, как это могло бы быть — всю нашу жизнь. И мне очень этого хотелось, Джейк, нестерпимо захотелось! Захотелось остаться здесь и больше никуда не уходить. Любить тебя и подарить тебе счастье.

— Каково это – когда твой парень вампир?

— Лучше не бывает.

Крошечный кусочек мозга, который сохранил благоразумие, вопил во все горло: почему я не сопротивляюсь? Хуже того, почему я не чувствую никакого желания сопротивляться? Разве я не хочу заставить Джейкоба перестать? Почему мои руки вцепились в его широкие плечи, наслаждаясь их силой? Почему крепкие объятия недостаточно крепки и хочется прижаться ещё сильнее? Дурацкие вопросы. Ведь я знала ответ: потому что все это время я себе лгала. Джейкоб прав — и давно говорил мне об этом: он мне гораздо больше, чем друг.

— Иногда мне кажется, что как волка ты меня любишь больше.

— Иногда так оно и есть. Может быть, дело в том, что волки не умеют разговаривать?

— Мне, правда, очень жаль, что так вышло с твоей рукой, — сказал Джейкоб, у него получилось почти искренне. – В следующий раз, если захочешь меня ударить, возьми бейсбольную биту или лом, хорошо?

— Не думай, что я забуду, — пробормотала я.

— Но я — оборотень, — сказал он неохотно, и с очевидным отвращением добавил: — А он – вампир.

— А я – «Дева» по гороскопу! — раздражённо крикнула я.

(— Но ведь я всё равно оборотень, — неохотно сказал Джейк. И с отвращением добавил: — А он остаётся вампиром.

— А я Дева! — заорала я, не выдержав.)

— Не будь кретином, Джейкоб, — прошептала Белла.

Я не смог на неё разозлиться: уж больно слабой она выглядела. Вместо этого я улыбнулся.

— Против себя не попрёшь.

— И если ты когда-нибудь ещё полезешь целовать её, я за неё сломаю тебе челюсть, — пообещал он своим мягким, бархатным и смертельно опасным голосом.

— А если она сама захочет? — подчеркнуто медленно заявил Джейк.

— Если она захочет, тогда я не буду против. Ты можешь ждать сколько угодно, пока она скажет это вместо того, чтобы правильно истолковать её действия и успокоиться — но, челюсть у тебя одна.

— Пора сделать нечто неприятное и потенциально опасное.

Глаза Эдварда тревожно раскрылись.

— Хорошо, что ты пуленепробиваемый, — вздохнула я. — Мне понадобится кольцо: пора сказать Чарли.