Какого рожна хочется (1975)

— Здравствуйте, Клавушка! Тут у вас, говорят, рожно есть. Не продадите, а?

— Здравствуй, милок. Я тут в углу хлам собрала, ты поройся, может чего и найдешь.

— Эх-хе-хе... Отрываемся мы, отрываемся. Лопухом под видом сангигиены пренебрегаем... оглоблю от коромысла отличить не умеем. Где редька — путаем, на синхрофазотроны уповаем. С жиру бесимси! Родную речь талдыкать-кумекать перестали. Кто корень, кто пустоцвет — не ведаем. Верно говорю, бабуся, верь ты мне, бабушка!

— Давно ты этой ерундой-то занимаешься?

— Здравствуйте, Клавушка! Тут у вас, говорят, рожно есть. Не продадите, а?

— Здравствуй, милок. Я тут в углу хлам собрала, ты поройся, может чего и найдешь.

— Эх-хе-хе... Отрываемся мы, отрываемся. Лопухом под видом сангигиены пренебрегаем... оглоблю от коромысла отличить не умеем. Где редька — путаем, на синхрофазотроны уповаем. С жиру бесимси! Родную речь талдыкать-кумекать перестали. Кто корень, кто пустоцвет — не ведаем. Верно говорю, бабуся, верь ты мне, бабушка!

— Давно ты этой ерундой-то занимаешься?

— Хэмингуэй лучше Ремарка.

— А Ремарк?

— А Ремарк лучше всех. О, Эрих Мария!

— О, Кафка!

— О, Камю!

— О, Сэлинджер!

— О, Достоевский!

— О, подписка на Дюма!

— По-моему, в контексте этого художника где-то не хватает подтекста.

— Где-то в чем-то.

— Да, как-то в чем-то где-то.

Пахомовы умерли.

Люди говорят: «Им только рожна не хватает». Вот поезжай и принеси мне рожно.

— Меня всегда интересовал вопрос — для чего ест человек?

— Чтобы жить.

— А вот червяк для чего ест? Тоже ест чтобы жить.

— Получается, человек — все равно что червяк?