Вечером во ржи: 60 лет спустя

По-моему, старость — это как заброшенная ветхая хижина, с которой всем одна морока.

Это не моя жизнь; это всего лишь кадры моей жизни.

Это, наверное, потому, что улыбаться мне здесь некому и улыбка на моей физиономии — как на корове седло.

Что в этой жизни есть бесспорного? Могу дать только один ответ. Люди умирают — вот что.

Не один год Питер Мерфи лежит рядом с Мэри, а я — ноль внимания. Сейчас даже приревновал. Глупости, конечно.