Вечером во ржи: 60 лет спустя

Каждый переезд — это немножко смерть, честное слово. Переезжая на новое место, всякий раз что-то или кого-то теряешь. Хотя не сразу понимаешь, чего лишился.

Когда на меня давят, из меня с присвистом выходит воздух. Всю жизнь — как проколотая шина.

Когда мы любим, хочется так много сказать любимым о них самих, что не получается сказать ровно ничего.

Вот так оглядываться на прошлое — реальный депрессняк. А почему — кто его знает; думаю, потому, что оно никогда в точности не совпадает с теми картинками, которые засели у тебя в голове. Сплошь и рядом на несколько кадров отличается.

Зачем соврал — понятия не имею. Вот так всю жизнь. Вру почём зря, как начну — не могу остановиться.

Что буду делать дальше — не знаю, но это не имеет значения. Будь что будет.

Люди в большинстве своём, когда присмотришься повнимательнее, — это просто тени, а если не присматриваться, можно их вовсе не заметить.

Клянусь, я за всю жизнь так и не понял, что нужно делать, когда женщина плачет.

Мне бы радоваться, что жив остался, но, если честно, будь у меня выбор — уцелеть или отлить, — я бы ещё подумал.

Неужели так заведено в этой жизни? Начинаешь свой путь целым-невредимым, а превращаешься в дырявый швейцарский сыр.