Уцелевший

Во внешнем мире, рассказывал он, нет подлинной тишины. Не искусственной тишины, когда ты затыкаешь уши и не слышишь вообще ничего, кроме ударов собственного сердца, а настоящей тишины снаружи.

Не важно, делаешь ли ты что-то. Если никто не замечает, твоя жизнь равна одному большому нулю. Ноль. Ничто.

И если у тебя никогда не было секса, — говорит Адам, — у тебя никогда не было ощущения власти. Ты никогда не получал права голоса и не становился личностью. Секс — это действие, которое отделяет нас от наших родителей. Детей от взрослых. Секс — это первый мятеж подростков. И если у тебя никогда не было секса, — говорит мне Адам, — ты никогда не вырастешь выше того, чему тебя учили родители. Если ты никогда не нарушишь запрет на секс, то ты никогда не нарушишь ни один запрет.

Мы цепляемся за своё прошлое, потому что не доверяем будущему.

Я хочу проходить мимо мраморных плит, закрывающих склепы, и слышать, как кто-то скребется и борется внутри. Я прижимаюсь ухом к мрамору и жду всю ночь. Вот зачем я здесь на самом деле.

На стене написано: Я трахнул Сэнди Мур.

Вокруг этого десять других надписей: Я тоже.

Еще кто-то нацарапал: А есть здесь кто-нибудь, кто не трахал Сэнди Мур?

Рядом с этим нацарапано: Я.

Рядом с этим нацарапано: ***.

Мне всё ещё хочется думать, что мир становится лучше. Хотя я знаю, что нет. Мне всё ещё хочется, чтобы люди вокруг стали лучше, хотя я знаю, что этого никогда не будет. И мне по-прежнему хочется думать, что я могу что-нибудь сделать, чтобы люди и мир всё-таки стали лучше.

Смысл что-то делать есть только тогда, когда тебя кто-то видит. И ты задаешься вопросом — если бы никто не пришел на распятье, его перенесли бы на другой день?

Люди забывают о том, что путь в никуда тоже начинается с первого шага.

Всё — сплошная банальность.

Ссылка на ссылку к ссылке.

— Главный вопрос, который теперь задают себе люди, это не «В чём смысл существования?». — говорят губы. — Главный вопрос— это «Откуда эта цитата?».