Сумерки

Видимо, я чувствую по поводу той войны и людей, которые в ней победили, то же, что и большинство. Но я не понимаю, почему с каждым годом она становится всё важнее, а остальные, кажется, этому совсем не удивляются.

Памятники и мемориальные доски на каждом углу кажутся мне своеобразными урнами – но не для праха, а для отлетевших душ умерших стариков с орденскими планками. Ваяющие героев Великой войны скульпторы просто отрабатывают гонорары, политики, произносящие речи на церемонии открытия монумента, на самом деле думают о своих любовницах, а дети, кладущие цветы у подножья, волнуются, как бы не споткнуться, идя обратно, ведь это очень важный праздник, хотя и непонятно, почему. Узнать в граните и мраморе отголоски знакомого лица, в последний раз виденного перед боем шесть или семь десятилетий назад, и заплакать могут только ветераны. Скоро их не останется совсем, а город окончательно превратится в бессмысленный и бесполезный сад камней…

Я старалась быть вежливой и врала напропалую.

Он улыбнулся и на секунду моё сердце перестало биться. Наверное, даже на небесах не найдешь ангела красивее!

Человеческая память, как морской прибой, стачивает острые углы пережитого: тускнут краски, забываются детали.

Какой будет моя жизнь без него? Пустой и бессмысленной!

— Кого-нибудь себе нашёл?

— Угу... Но у неё есть парень…

Чёртов вампир, он сводит меня с ума!

— Очень смешно! Особенно если учесть, что я дочь полицейского и воспитана на уважении к законам! К тому же, если твой «Вольво» разобьётся в лепешку, ты просто встанешь и пойдёшь дальше.

— Очень может быть, — усмехнувшись, ответил он. — Но ты-то так не можешь, поэтому в лепешку лучше не расшибаться, — тяжело вздохнул Эдвард, и стрелка спидометра поползла вниз.

— Кого-нибудь себе нашёл?

— Угу... Но у неё есть парень…

Чёртов вампир, он сводит меня с ума!