Stalingrad, станция метро

Она ни разу не видела развода мостов, не пробовала фондю, не летала на самолете и думает, что «Мохито» — это всего лишь небритые подмышки.

Всякий раз, когда я смотрю на тебя, мое сердце переполняет нежность.

Не-ет, наличие кумира — первая ласточка психического нездоровья.

Ревность — штука до крайности болезненная. Она сродни укусам, но не комариным и не волчьим: укусам мошкИ. МошкА не просто кусает — вырывает крохотные, микроскопические куски плоти.

Если уж про Илью все забыли, то почему смерть должна стать исключением из правил?

Она не обиделась, но нехороший червь все же принялся рыть ходы в сердце.

Люди не любят, когда их ставят в неловкое положение. И заставляют прикладывать усилия к чему-то для них неважному. Люди от этого звереют. А вранье, даже самое гнусное, снова делает их людьми.

— Мне бы хотелось тебя развеселить...

— Тогда раздевайся.

— Как это — «раздевайся»?

— Обыкновенно. До трусов. И я сразу развеселюсь.