Школа злословия

Сэр Оливер, мы живем в чертовски скверном мире, и чем меньше мы хвалим, тем лучше.

— Но я удивляюсь, как вы можете сохранять весёлость среди таких несчастий.

— В том-то и дело! Несчастий у меня так много, что мне нельзя расставаться с веселостью. Но придет время, и я буду богат и мрачен.

Что до меня, сударыня, то я должна сознаться, что остроумие теряет цену в моих глазах, когда оно соединено со злостью.

Несчастий у меня так много, что мне нельзя расставаться с веселостью.

О сударыня, точность — это разновидность постоянства, качества, весьма предосудительного в светской женщине.

Сердцу, уверенному в собственной честности, трудно понять чужое коварство.

Я не хочу спорить о том, в какой мере извинительно злословие. Но в мужчине, на мой взгляд, оно всегда постыдно. У нас имеются тщеславие, зависть, соперничество и тысяча всяких оснований порочить друг друга, но мужчина, чтобы очернить другого, должен обладать женской трусостью.

Боже милостивый, как он изменился! И вид у него не на шутку женатый!

Вот чем плоха хорошая репутация всякие несчастные докучают просьбами, и требуется большая ловкость, чтобы прослыть сострадательным человеком, не входя в расходы. Чистое серебро доброты убыточная статья в расписании наших достоинств, тогда как французский металл хороших слов, которым я его заменяю, так же красив на вид и не облагается пошлиной.

Я терпеть не могу, когда благоразумие начинает глушить зеленые побеги юности; оно — как плющ на молодых ветвях и мешает росту дерева.