Пейзаж, нарисованный чаем

Те, кто любил тебя до твоего успеха, после успеха тебя любить не будут. Славы и успеха люди не прощают.

Наши мысли подобны голоду — всегда одинаковы.

Колорит твоего молчания зависит от того, о чём ты молчишь.

Им случалось говорить по-коптски и по-еврейски, по-гречески и на латыни, по-грузински и по-сирийски или же молчать на всех этих языках.

— Знаете, каждый из нас похож на луковицу: под каждым елеем оказывается следующий; вы его снимаете и ожидаете увидеть бог знает что. Когда же добираетесь до конца, убеждаетесь, что в сердцевине ничего нет. Совсем ничего.

— Ничего? Вы говорите, ничего. Лук и вода. А слезы? Как же пролитые слезы? О них то вы и забыли!

Все женщины стремятся к одним и тем же мужикам и одних и тех же избегают. Одних любят трижды — как сыновей, как мужей и как отцов, а других, кого мать не любила, не полюбит ни жена, ни дочь. Это — как у голубей, которые едят и пакостят одновременно..

Он был из тех, кто ест ножом, обходясь без вилки; такому ничего не стоит языком поменять косточки в вишнях, окажись они у него во рту.

Люди живут в своих мыслях, словно личинки. Только некоторые развиваются в бабочек и покидают кокон.

А между тем капли времени не стряхнешь с лица рукавом, это ведь не капли дождя. Они остаются навсегда.

Подобно тому, как существуют талантливые и неталантливые писатели, существуют точно так же и читатели одаренные и бездарные.