Остров доктора Моро

— ... Но я, как видите, иначе устроен. Мы с вами стоим на различных позициях. Вы материалист.

— Я вовсе не материалист, — горячо возразил я.

— С моей точки зрения, конечно, только с моей точки зрения. Потому что мы с вами расходимся именно в этом вопросе о страдании. До тех пор, покуда вы можете видеть мучения, слышать стоны, и это причиняет вам боль, покуда ваши собственные страдания владеют вами, покуда на страдании основаны ваши понятия о грехе, до тех пор, говорю вам, вы животное, вы мыслите немногим яснее животного. Это страдание.

Хирургия может достичь гораздо большего, она способна не только разрушать, но и созидать.

Можно научить чему угодно даже свинью.

Одни лица кажутся мне спокойными и ясными, другие — мрачными и угрожающими, третьи — переменчивыми, неискренними; ни в одном из людских лиц нет той разумной уверенности, которая отличает человеческое существо.

Изучение природы делает человека в конце концов таким же безжалостным, как и сама природа.

Страдание и радость — они существуют для нас только до тех пор, пока мы ползаем во прахе...

Животное может быть свирепым или хитрым, но один только человек умеет лгать.

На воздухе крики звучали еще громче. Казалось, будто в них сосредоточились все страдание мира. Все же, думается мне (а я с тех пор не раз думал об этом), знай я, что в соседней комнате кто-нибудь страдает точно так же, но молча, я отнесся бы к этому гораздо спокойнее. Но когда страдание обретает голос и заставляет трепетать наши нервы, тогда душу переполняет жалость.