— Вы нынче на удивление поздно...
— Знаете, сэр, лучше на удивление поздно, чем на удивление никогда.
— Вы нынче на удивление поздно...
— Знаете, сэр, лучше на удивление поздно, чем на удивление никогда.
– Существует теория, что Землю пересекают особые линии, и там, где они сходятся, случаются странные вещи.
Они называют это детским увлечением. Что ж, полагаю, им никогда не узнать, какие чувства наполняют юное сердце. Как они могут наказывать нас и унижать, когда мы способны испытывать чувства достаточно сильные, чтобы взорвать весь мир? Либо они знают, через что мы проходим, влюбляясь, и тогда их бессердечие, нежелание нас предостеречь, помочь нам пройти через это не заслуживают прощения, — либо они никогда не чувствовали того, что чувствуем мы, и в этом случае мы имеем полное право назвать их мертвецами. У нас все сжимается в животе? Любовь разъедает вас изнутри, верно? Но что она делает с вашим разумом? Она швыряет за борт мешки с песком, чтобы тот воспарил, как воздушный шар. Вы вдруг возноситесь над обыденностью...
Ложь — глубоко укоренившаяся часть каждого из нас. Отнять её значило бы сделать нас чем-то меньшим, а не большим, чем человек.
Утонченность не относится к числу качеств, которые повергают людей в восхищение... Ее не любит никто и нигде.
Создавалось впечатление, что он носит длинные волосы и курит сигареты потому, что ему это нравится, а не из желания покрасоваться. Черта опасная, подрывающая основы основ.
То, каков я сейчас, правильно, — говорил он себе. — Я никогда не буду видеть все так ясно, никогда не буду понимать все так полно, как в эту минуту.
Кто-то сказал, что при капитализме происходит эксплуатация человека человеком, а при коммунизме — совсем наоборот.