– Может, ты и Гореловских оборотней любил? – в голосе девушки зазвучала насмешка. – Так же, как меня?
– Они желали моей крови, ты желаешь моей души – кто же милосердней?
– Может, ты и Гореловских оборотней любил? – в голосе девушки зазвучала насмешка. – Так же, как меня?
– Они желали моей крови, ты желаешь моей души – кто же милосердней?
От самих себя да от неправоты своей ни в какой избе не спрячешься, будь она хоромами Княжьими иль домом, в лесу заброшенным…
Твоё прошлое не делает тебя хуже, ибо наступившее мгновение сметает то, что было перед ним, и приносит совсем иной, чем прежде, мир.
– Как хорошо с тобой, матушка.
Оказалось, вовсе не трудно правду молвить… И почему не говорил этих слов живой, почему лишь на мертвую выплеснул их горячим потоком?
Поздно… Не отогреют они закоченевшее в земле тело, не вернут из ирия родную душу…
Это тело твоё пока взаперти, а душа из неволи уже вышла. Нет теперь над тобой никакого суда, кроме своего да божьего.
Иди, сынок, к людям. Среди них добрых больше… Помогут… Коли ты к ним с добром, так и к тебе не со злом… Коли спиной к чужому горю не встанешь – сам в беде спины не увидишь.
Кто знает, когда наступит такой миг, что захочешь остановить неумолимое время и беззвучно, одним лишь сердцем, закричишь, умоляя богов повернуть солнце вспять?
Что было с ней в плену, Беляна говорить не захотела, а лишь повторяла: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу…» – будто клятву шептала.
Мне стало страшно. Были и у меня враги, но ее ненависть ужасала. Что нужно сотворить с женщиной, чтобы она научилась так ненавидеть?!