— Почему всё так хреново?
— Дело в самом тебе. Ты настолько не веришь, что мечты имеют свойство сбываться, что просто разучился мечтать..
— Почему всё так хреново?
— Дело в самом тебе. Ты настолько не веришь, что мечты имеют свойство сбываться, что просто разучился мечтать..
Просто мне очень нравится этот момент между «только что закончилось» и «больше никогда не будет»...
— Смотри, как красиво!
— Мерзость...
— Ну как же? Смотри небо какое! Деревья! А облака — вообще!!!
— Вот именно! По отдельности всё нормально, а вместе — дрянь.
— Как же я обожаю эти первые тёплые дожди!
— Не хочу тебя огорчать.. но мне кажется, что им пофигу то, что они тебе так нравятся
— А мне пофигу, то что им это пофигу. Я их люблю не для того, чтобы они знали что я их люблю.
— Хорошо котам, вы не боитесь темноты
— А чего её бояться?
— Ну как же? В темноте всё кажется таким страшным...
— Так ты чего боишься, темноты или того, что у тебя в голове?
— Плохой день.
— Почему?
— Потому что ничего не происходит.
— А вчера что было?
— Вчера была надежда на сегодня.
— Чего не спишь?
— Да что-то всякая х*рня в голову лезет...
— Опять я?
— ... и ты тоже.
— Спишь?
— Нет.
— А чего глаза закрыл?
— Борюсь против внешнего несовершенства окружающей действительности.
— Получается?
— Нет.
Дыхание перехватило, с первой секунды захотелось обнять ее нежно, осторожно, одной рукой обвить талию, а другой, словно гребнем, проникнуть сзади в мягкие волосы цвета красного дерева, от шеи к затылку, и так замереть, прижаться всем телом, и ничего другого не делать — главное, не отпускать. Такое состояние не опишешь. Первое слово тут — нежность. Когда женщина — не бутылка для твоей пробки, не ножны для твоей сабли, не дупло для твоего дятла, не борщ для твоего перца. Обнять, чтобы прикоснуться максимально всем телом... как же слова неуклюжи! — а в груди ликованье растет, и волнами... а счастье переполняет и готово превратиться из неуловимой субстанции — в смех, в легкий, свободный, неяркий, негромкий... тихий, как тихий плач, как старичка Стинга песни...