Чай с птицами

Миссис Парсонс верит, что миллион фунтов полностью изменит ее жизнь. Если бы я тоже так думал, я бы дал ей эту сумму. Но у миссис Парсонс есть нечто, чего никогда не даст мне все моё богатство. У нее есть надежда. У неё есть цель. А что есть у меня?

В два часа ночи кажется, что всё возможно.

В два часа ночи кажется, что всё возможно.

Хороший рассказ — а рассказы бывают очень хорошими — остается с тобой намного дольше романа. Рассказ может потрясти, воспламенить, просветить и тронуть так, как более длинному произведению не суждено. Рассказы часто тревожат, пугают или ведут подрывную деятельность в голове. Они ставят вопросы, в то время как большинство романов пытается лишь дать ответы.

Смерть — это новая еда: мы любим про неё читать, главное, чтобы самим не пришлось всё это проделывать.

Смысл игры — честь, законы, добро и зло. Смерть и слава. И еще истина — которая не в том, что драконы есть на свете, а в том, что их можно победить.

Иные люди живут всю жизнь, не поднимая глаз от земли. А другие мечтают о полете.

Две порции поджаренного белого хлеба, клубничный джем, кекс с изюмом к чаю и чайничек «эрл грея». Это мой обычный заказ. Шерил сразу приносит его на мое место у окна, и молоко подает как следует, в молочнике, — терпеть не могу эти пластиковые одноразовые порции — и два кусочка сахара на блюдце, в бумажной обертке. Есть что-то очень успокоительное в том, что я прихожу сюда каждое субботнее утро, завтракаю одним и тем же, вижу все те же лица, сижу на своем любимом месте и разглядываю прохожих.

Но женщинам не достает нашей точности; они обожают расплывчатость и нелогичность; они совершенно бесконтрольно тратят деньги направо и налево; а если предъявить им претензии по этому поводу, они, скорее всего (девять раз и из десяти), запрутся в ванной, оставив за собой вихрь обиды и Шанель №5, и заявят, что вы вечно портите им удовольствие от жизни, что вам сегодня придется спать отдельно и вдобавок, что вы жадный эгоис, у которого только и есть в голове, что гадкие цифры.

Никто не хранит тайну хуже, чем влюбленная женщина.