Владимир Николаевич Корнилов

Сосны загораживают свет,

И темнеет в восемь...

Впрочем, у меня претензий нет

Ни к одной из сосен.

В сумерках деревьев красота

Даже величава,

Хоть открыта мне не высота,

А её начало.

Солнца я не вижу, не узрю

Даже неба просинь.

И хоть лето по календарю,

В комнатенке осень.

То колкий дождь,

То мокрый снег -

Весь день, всю ночь,

Весь год, весь век.

Ни мрак, ни свет,

А полумрак

С тьмой разных бед

И передряг.

А все равно,

Откинув спесь,

Все, что дано,

Приму, как есть.

Считали, всё дело в строе,

И переменили строй.

И стали беднее втрое

И злее, само собой.

Считали, всё дело в цели,

И хоть изменили цель,

Она как была, доселе

За тридевятью земель.

Считали, все дело в средствах,

Когда же дошли до средств,

Прибавилось повсеместно

Мошенничества и зверств.

Меняли шило на мыло

И собственность на права,

А необходимо было

Себя поменять сперва.

Тому, кто любит стихи,

Они не дадут пропасть,

И даже скостят грехи

Не все, так хотя бы часть...

Стихи не могут пасти,

Судить и головы сечь,

Но душу могут спасти

И совесть могут сберечь.

И, грозя несусветным игом,

По столицам и по углам

Глушит нас уголовным рыком

Не грядущий, а сущий хам.

Понастырней он и пошире

Всех рабов да и всех господ.

Восхвалив его, заслужили

И приход его, и приплод.

Сгнили начисто крепи-сваи,

И в преддверии похорон

Побирается на развале

Это лучшее из времен.

Костерю его что есть мочи,

Но начхать ему на печать:

Говори и пиши, что хочешь,

Слушать некому и читать.

Если действо без цели

И дерьмо режиссер,

Рухнуть прямо на сцене

Доблесть, а не позор.

Бестолковы великие дни,

И бесплодны, и сплошь безнадежны:

Выбирать заставляют они

Из того, что принять невозможно.

Праздники, да субботы,

Да воскресные дни,

И навалом свободы,

И с лихвой болтовни.