Виссарион Григорьевич Белинский

Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, — значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.

Найти свою дорогу, узнать свое место — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.

Чем сильнее человек, чем выше нравственно, тем смелее он смотрит на свои слабые стороны и недостатки.

Неужели эти люди для того только родятся на свет, чтобы служить прихотям таких же людей, как и они сами?.. Кто дал это гибельное право — одним людям порабощать своей власти волю других, подобных ему существ, отнимать у них священное сокровище — свободу?!

... можно сильно, живо и пламенно чувствовать и вместе с тем не уметь выражать своих чувств.

Во всякую пору человека сердце его само знает, как надо любить ему и какой любви должно оно отозваться. И с каждым возрастом, с каждою ступенью сознания в человеке изменяется его сердце. Изменение это совершается с болью и страданием.

Сердце вдруг охладевает к тому, что так горячо любило прежде, и это охлаждение повергает его во все муки пустоты, которой нечем ему наполнить, раскаяния, которое все-таки не обратит его к оставленному предмету, — стремления, которого оно уже боится и которому оно уже не верит.

Индивидуальность человеческая, по своей природе, не терпит отчуждения и одиночества, жаждет сочувствия и доверенности себе подобных.

Я не читал этих пасквилей, и никто из моих знакомых их не читал (что, между прочим, доказывает, что они нисколько не злы, а только плоски и глупы).

У большей части людей глаза так грубы, что на них действует только пестрота, узорочность и красная краска, густо и ярко намазанная.

Все на свете только относительно важно или неважно, велико или мало, старо или ново.