Сад времени нашего ядом сочится,
Ни в свежесть, ни в сласть тростника ты не верь:
Его сердцевина больна и червива…
О жизни и смерти подумай теперь.
Скрипят без конца две широкие двери -
Ворота рождений, ворота потерь.
Вращается мир, забывая ушедших,
Бесстрастно встречая стучащихся в дверь.
Я б кольцо свое украсить бирюзой небесной мог,
Лошадь времени взнуздал бы, а дыханьем скалы б сжег,
Но коль тысячу колосьев на хырмане{*} Хагани
Соберу я, стихотворец, — буду счастлив, видит бог!
О ночь одиночества! Ночь, пощади!
Я брошен. Закован я… Тьма впереди…
О ночь, если даже ты жизнь, — уходи.
О утро! Пусть гибель ты — вспыхни! Приди!
Огонь сжигает грудь мою — из-за тебя, мой друг.
Я муки сердца не таю — живу скорбя, мой друг.
Ты на чужбине. Боль твоя сильней моей тоски.
Я знаю это — и пою лишь для тебя, мой друг.
Душа моя подобна океану,
Мне жемчуга дарует вдохновенье,
А эти пустозвоны, куклы эти
Подобны грязной океанской пене,
Стараются казаться соловьями!
Но ведь всегда ворону выдаст пенье!
Они — как ножны, языки — клинки их,
Им ненавистен вольнодумный гений.
Питают взятки их, как лампу — масло,
Они ж чадят, как мокрые поленья!
Как муравьи, они воруют крохи
Со скатертей моих стихотворений…
Что ж, муравьи, потопом темным хлыньте
Один мой бейт растопчет вас в мгновенье!
Cлайд с цитатой