Марианна Соломко

Чтобы жить — нужно прежде — любить -

И отступит крещенский мороз.

Заголосили рощи,

Зарделись парки.

Листвы усохли мощи -

Земле подарки.

Осины цвет отчаян,

Кровит суглинок.

В шуршащие печали

Шагнул ботинок.

Души заблудшие, где вы живёте: на суше

Или вовне, на Луне, на малиновом Марсе?

Трудно вам быть без воды — вы всё суше и суше,

Так полезайте в скафандры — и в воду скорей погружайтесь!

И есть прекословия фуга,

И ждущие дом и семья,

Но ты не согласна — друг с другом -

И место-пленениям «я».

Заката кровь лилась, алея,

Загустевала не спеша,

А ты берёзовой аллеей

Брела, не зная, что душа

Готова к отсоединенью,

К отлёту в новый кругозор.

Жизнь — это дней картечь,

Каждый из нас мишенью

Встал, чтобы вечно лечь

На пораженье.

Стоят тяжёлые сады

В последних яблоках и грушах,

Опали праздничные рюши -

Листва на зеркале воды.

Немного яблочных румян -

И ощутить в безгласной ветке

Рукопожатье ноября,

И говорить вдвоём о ветре,

О неприкаянности душ,

О невозможности избытка.

И слышать — где-то связка груш

Тревожно бьётся о калитку.

Луч вечерний приглушён и тих...

Освети меня любовью, освети!

И за прошлое, ненужное — прости,

Даже если пятен не свести.

Даже если вечно мне грустить, -

Освети меня любовью, освети!

Ты прежил её измену.

Того не зная.

Она — шуршащая, как сено,

И ледяная,

Она — в касанье грубой ласки,

В татуировке,

Клеймом сомненья, страстью царской,

Обманом ловким.

Вот и кончилась дней чехарда,

Длинных полночей круговорот...

Я прощаюсь с тобой навсегда -

Не стою у последних ворот

И вдогонку ничто не кричу,

Я подушку слезой золочу,

А потом, чуть привстав на локте,

Вспоминаю вдруг — кто я и где.