Чтобы жить — нужно прежде — любить -
И отступит крещенский мороз.
Заголосили рощи,
Зарделись парки.
Листвы усохли мощи -
Земле подарки.
Осины цвет отчаян,
Кровит суглинок.
В шуршащие печали
Шагнул ботинок.
Души заблудшие, где вы живёте: на суше
Или вовне, на Луне, на малиновом Марсе?
Трудно вам быть без воды — вы всё суше и суше,
Так полезайте в скафандры — и в воду скорей погружайтесь!
И есть прекословия фуга,
И ждущие дом и семья,
Но ты не согласна — друг с другом -
И место-пленениям «я».
Заката кровь лилась, алея,
Загустевала не спеша,
А ты берёзовой аллеей
Брела, не зная, что душа
Готова к отсоединенью,
К отлёту в новый кругозор.
Жизнь — это дней картечь,
Каждый из нас мишенью
Встал, чтобы вечно лечь
На пораженье.
Стоят тяжёлые сады
В последних яблоках и грушах,
Опали праздничные рюши -
Листва на зеркале воды.
Немного яблочных румян -
И ощутить в безгласной ветке
Рукопожатье ноября,
И говорить вдвоём о ветре,
О неприкаянности душ,
О невозможности избытка.
И слышать — где-то связка груш
Тревожно бьётся о калитку.
Луч вечерний приглушён и тих...
Освети меня любовью, освети!
И за прошлое, ненужное — прости,
Даже если пятен не свести.
Даже если вечно мне грустить, -
Освети меня любовью, освети!
Ты прежил её измену.
Того не зная.
Она — шуршащая, как сено,
И ледяная,
Она — в касанье грубой ласки,
В татуировке,
Клеймом сомненья, страстью царской,
Обманом ловким.
Вот и кончилась дней чехарда,
Длинных полночей круговорот...
Я прощаюсь с тобой навсегда -
Не стою у последних ворот
И вдогонку ничто не кричу,
Я подушку слезой золочу,
А потом, чуть привстав на локте,
Вспоминаю вдруг — кто я и где.