Константин Михайлович Симонов

Сквозь облака сырые,

То на землю, то в воду,

«Бэ — пятьдесят вторые»

Опять бомбят природу.

В нелетную погоду

По площадям бомбят,

Сквозь облака, как ломом,

Долбят ее, долбят.

Весна без тебя — палача жгут, смертные муки, ад!

В нем красные розы меня жгут, белые — леденят.

Быстро, грубо и умело за короткий путь земной

И мой дух, и мое тело вымуштровала война.

Интересно, что способен сделать бог со мной

Сверх того, что уже сделал старшина.

На что нам память? Сдать бы напрокат,

Чтоб, как большие черные рояли,

В чужих квартирах памяти стояли.

Пускай в них барабанят наугад.

Ученый и с ним невежда, учитель и ученик -

Снедаемы все страстями, в плену у страстей одних.

Мне не надо в раю тоскующей,

Чтоб покорно за мною шла,

Я бы взял с собой в рай такую же

Что на грешной земле жила.

Злую, ветреную, колючую,

Хоть не надолго, но мою!

Ту, что нас на земле помучила

И не даст нам скучать в раю.

А бывший муж ваш — он убит.

Все хорошо. Живите с новым.

Уж мертвый вас не оскорбит

В письме давно ненужным словом.

Навеки врублен в память поколений

Тот год в крови,

Тот снег

И та страна,

Которой даже мысль была странна -

Что можно перед кем-то — на колени.

Не думай о нашем страданье — всему наступит конец,

В груди удержи рыданья — слезам наступит конец.

Придет пора увяданья — цветам наступит конец.

В душе не храни ожиданья — душе наступит конец.

Стекло тысячеверстной толщины

Разлука вставила в окно твоей квартиры,

И я смотрю, как из другого мира,

Мне голоса в ней больше не слышны.