Одному отдаваясь, мечтать о другом -
Неиспробованном, невкушенном,
Незнакомым вчера, кто сегодня знаком
И прикинется завтра влюбленным.
Одному отдаваясь, мечтать о другом -
Неиспробованном, невкушенном,
Незнакомым вчера, кто сегодня знаком
И прикинется завтра влюбленным.
Нет, не тянет меня в города,
Где царит «золотая орда».
Ум бездушный, безумье души
Мне виднее из Божьей глуши.
У моря и озер, в лесах моих сосновых,
Мне жить и радостно, и бодро, и легко,
Не знать политики, не видеть танцев новых
И пить, взамен вина, парное молоко.
Не устыдись, склонив свои колени,
Благодарить в восторге небеса,
Что зришь еще один рассвет сирени
И слышишь птиц весенних голоса.
Вы помните... О да! забыть нельзя
Того, что даже нечего и вспомнить...
Мне хочется Вас грезами исполнить
И попроситься робко к Вам в друзья...
Люди жалки: они враждою
Им положенный полувек
Отравляют, и Бог с тобою,
Надоедливый человек!
Неужели завоеванья,
Изобретенья все твои,
Все открытья и все познанья -
Для изнедриванья любви?
Весенний день горяч и золот, -
Весь город солнцем ослеплен!
Я снова — я: я снова молод!
Я снова весел и влюблен!
Что значит жить? Для вас — не знаю,
Жить для меня — вдыхать сирень,
В крещенский снег стремиться к маю,
Благословляя новый день.
Я подхожу к окну: в опустошенье
Деревья, море, небо и поля.
Опустошенным кажется движенье
И проплывающего корабля.
Все пустота. Такое положенье
Дано тебе, осенняя земля.
Я подхожу к душе своей, — и тоже
Там пусто все: желанья и мечты!
Как это все на юность не похоже,
И сам себе признать боишься ты!
Я — соловей: я без тенденций
И без особой глубины...
Но будь то старцы иль младенцы, -
Поймут меня, певца весны.
Я — соловей, я — сероптичка,
Но песня радужна моя.
Есть у меня одна привычка:
Влечь всех в нездешние края.