Дана Сидерос

Дети уходят из города

к чертовой матери.

Дети уходят из города каждый март.

Бросив дома с компьютерами, кроватями,

в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.

Будто всегда не хватало колючек и кочек им,

дети крадутся оврагами,

прут сквозь лес,

пишут родителям письма кошмарным почерком

на промокашках, вымазанных в земле.

Пишет Виталик:

«Ваши манипуляции,

ваши амбиции, акции напоказ

можете сунуть в...

я решил податься

в вольные пастухи.

Не вернусь. Пока».

Пишет Кристина:

«Сами учитесь пакостям,

сами играйте в свой сериальный мир.

Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям

тайны чужие, травы в котле томить».

Пишет Вадим:

«Сами любуйтесь закатом

с мостиков города.

Я же уйду за борт.

Буду бродячим уличным музыкантом.

Нашел учителя флейты:

играет, как бог».

Взрослые

дорожат бетонными сотами,

бредят дедлайнами, спят, считают рубли.

Дети уходят из города.

В марте.

Сотнями.

Ни одного сбежавшего

не нашли.

Нам есть, что ответить, но мы обычно молчим.

На двадцатый свой день рождения

молодой человек

получает в подарок гудение в голове,

упаковку тяжелых мыслей

и нервный срыв

в аккуратном конвертике от сестры.

Мать умилённо вздыхает: первый невроз,

сынок-то у нас подрос.

«Усы бы смотрелись лучше» — отец острит,

отцу подарили артрит

на юбилей друзья в позапрошлом году,

с тех пор он живёт в аду,

с гордостью носит подарок:

вечно от боли хмур.

Работает на дому,

сто метров пройдёт куда-то — полчаса посидит.

Страх купили в кредит:

нужная вещь, у соседей такой много лет уже,

едва помещается в гараже

(достался им, кстати, от предков в сорок втором:

поношенное добро).

Возвращаемся к имениннику.

Тот ликует: полный комплект

настоящего взрослого: газовый пистолет,

три неудачных романа, стопка скидочных карт,

уверенная манера, взятая напрокат,

красный бланк в драгоценных минусах

(в этот раз повезло),

в смс-архиве дюжина важных слов,

а теперь и невроз.

Завидуя сам себе,

именинник идёт к терапевту.

В среду, в обед.

Семейство копит на смерть,

откладывают с зарплат,

не ездят к тёплому морю, не едят шоколад.

Всё на общее дело, по копеечке, день за днём:

ничего — соберём, и тогда-то уж

отдохнём.

Лето вступило в силу, в распахнутое окно

Тихо течет запах липы и детский ор.