Синхронным переводом я стал заниматься случайно.
Андрей Юрьевич Гаврилов
Cлайд с цитатойВ перестроечное время в Москве был дефицит бензина. И вот однажды, на дороге, я вижу, что бак в моем «Москвиче» почти пустой. На заправке бензина нет. Я у ребят спрашиваю, что делать, а они говорят, что за углом есть заправка, где в пятой колонке есть бензин для ментов. Попробуй, говорят; главное — действуй нагло, будто ты свой. Я подъезжаю к пятой колонке, опускаю пистолет в бак, говорю: «Ребят, мне литров десять налейте». Но заправщик говорит: «Нет». Тогда я ему говорю: «У тебя дома видеомагнитофон есть? Ну, закрой глаза». И говорю: «Показывает Коламбия Пикчерз». Он говорит: «Ладно, пять литров налью».
Мне нравится, как я перевёл «Бульвар Сансет» и как я перевёл «Криминальное чтиво», но это не значит, что я их буду пересматривать в своём переводе. Ненавижу свой голос.
Да, мне трудно переводить Годара. Мало того что он может в фильме начать обсуждать то ли Маринину, то ли Донцову, и ты просто столбенеешь от неожиданности, так у Годара ещё и огромный поток информации — одновременно может идти диалог, закадровый текст и появляются надписи на экране. Смотреть интересно, а при переводе можно просто свернуть шею.
Я очень хорошо помню тот день, когда понял, что нельзя верить советской пропаганде. Это очень простая история. Папа был журналистом, а я был очень политизированным ребёнком. В 1962 году я прочёл статью под названием «Ливерпульские идолы стригут баранов». Я не понимал смысла заголовка, но я прочёл статью и понял, что существует такая группа «Битлз», и это плохая, отвратительная, ужасная, кривляющаяся кучка людей, которая выступает с сиденьями от унитазов на шее. Я всё это усвоил и в это поверил. Но прошло полтора года, папа как раз приехал из Испании, и в чемодане у него была пластинка «Битлз». В это мгновенье для меня рухнула советская пропаганда.