Он умер с фалафелем в руке (He died with a felafel in his hand)

Окей, Тигренок, либо мы достанем эквивалент национального долга Колумбии в ближайшие 24 часа, либо всерьез задумаемся над совершением ритуального массового самоубийства.

Дирк, твой изощренный недавно установленный гей-радар ловит из космоса такое дерьмо, которого просто, ***ь, не существует.

Знаете, если бы вы все смотрели побольше дневных сериалов, вы бы получше понимали, через что мне приходится проходить. Взлёты и падения, подъёмы и спуски...

— Почему ты все время носишь черное?

— Я в трауре по своей жизни.

— Почему ты все время носишь черное?

— Я в трауре по своей жизни.

Почему именно в три часа утра приходит решение включить Ника Кейва, погрузиться в депрессию и убить себя? Почему нельзя сделать это в три часа дня, когда никто не спит и готов вызвать скорую?

— Мне просто нужно чувствовать себя любимой.

— Мне просто нужно чувствовать.

— Ты глубоко осознаёшь собственную мелодраматичность. Тебе не хватает веры в себя, но ты ждёшь её от других. Ты проецируешь свою неуверенность на всех вокруг себя. Ты отвергаешь счастье как мелкое и поверхностное. Ты принимаешь постмодернизм, чтобы избежать своих собственных мыслей. Ты критикуешь себя, потому что это ставит тебя выше критики. Ты хочешь то, что ненавидишь, и ненавидишь то, что хочешь. И тебе всегда надо убить то, что ты любишь больше всего.

— Ты можешь всё это видеть?

— Ничто не ново больше. Всё уже пересказано.

Если позвонят с работы, то я попала в аварию. Если позвонят с универа, то я в командировке в Мельбурне. Если позвонит мама, то я лесбиянка и трахаю свою сестру на ее квартире. Если позвонит Джоуи, то я до сих пор за компом, так что он его хер получит.