Януш Леон Вишневский

А кроме того, хочешь каждый вечер появляться с женщиной в обществе и ложиться с ней в постель. Но тебе невдомек, что у нее тянет низ живота, потому что приблизились ее дни, что она никакая возвращается с работы, что она на очередной диете, уже привыкла к стакану зеленого чая с лимоном и обезжиренному йогурту, а не к обильному ужину, привыкла к вечернему сериалу по телевизору и спокойному сну без храпа в большой пустой кровати в спальне с открытым окном и со шкафом, где нет ни единой свободной полки, куда ты мог бы положить свои пижамы и белье.

Распаковали тебя, сынок, словно подарок из-под елки, немножко поиграли тобой и поставили в угол, потому что у них есть дела и поважнее. Они тебя любят, но любят тебя отсутствующего.

Рядом с ним, как ни с кем другим на свете, она чувствовала себя по-настоящему избранной и единственной.

Для мужчины нет ничего сексуальнее, чем женщина на допамине...

Налить тебе ещё? Но пить придется безо льда. Он растаял. Полностью. В точности как я...

И ещё. Я прощаю любимым людям то, что не могу простить себе. И недавно мне стало страшно. Понимаю, бывает всякое, какой-то один поступок не характеризует личность человека в целом и не изменит моё о нём мнение, но любить его так, как раньше — я больше не смогу. Во мне появится ещё один кристаллик льда, из которых потом можно будет сложить слово ВЕЧНОСТЬ.

Пусть то, что умерло, останется мёртвым, но я надеюсь, что «прах, в прах возвратившись», даст плодотворную почву живущему ныне...

Я всё время думаю, почему мужчины предпочитают вспоминать обо мне, а не оставаться со мной.

ОН: Здравствуй. Как я рад, что ты есть. Я ждал тебя. Ждать. Не то ли это же самое, что скучать?

ОНА: Нет. Для меня нет. Когда я жду, я не просыпаюсь в 5 утра, отказываясь от самых лучших снов. И не прихожу на работу, когда еще нет семи. Когда я жду, молоко не кажется мне безвкусным. А когда скучаю, да.

Его жизнь была поделена, почти как мировая история, на «до» и «после». Только у него это было время не до рождения, а перед смертью.

Сначала один мужчина бросил меня, сделав алкоголичкой, потом приютил другой, сделав наркоманкой, а теперь очередной перевел меня на то, название чего Эминем увековечил в татуировке. Понятно, что рэпер не станет татуировать на своём плече название антибиотика.