Владимир Николаевич Войнович

– Скажите, почему вы против присоединения к нам Крымского полуострова? Вам кто-нибудь за ваше мнение заплатил? – Он поднес к моим губам диктофон величиной со спичечную коробку.

Мне его надо было сразу послать подальше, но я человек вежливый.

– Нет, – говорю, – к сожалению, никто мне за это не заплатил. У меня, видите ли, мысли сами по себе иногда совершенно диким образом в голове рождаются, и, представьте себе, совершенно бесплатно. То есть они при всем моем желании и к великому моему сожалению никак не превращаются в деньги.

– Вот этого я не понимаю, – сказал он. – Я думаю, что мысли, которые не стоят денег, не стоят того, чтобы их высказывать.

– Как же, – говорю, – как же? Видите ли, есть такая штука, стремление к истине. Попадаются же еще в жизни такие люди, для которых истина дороже всего, дороже любых денег.

– Есть, есть, – охотно согласился он. – Конечно, попадаются. Я сам недавно навещал большую группу таких в институте имени Сербского.

Жалость есть глупое и бесполезное чувство. И жалельщики — это самые вредные люди.

Природа делит все живые существа, начиная от сперматозоидов и кончая высшими животными, на вожаков и членов стада.

Я рассказываю только о том, что сам видел своими глазами. Или слышал своими ушами. Или мне рассказывал кто-то, кому я очень доверяю. Или доверяю не очень. Или очень не доверяю. Во всяком случае, то, что я пишу, всегда на чем-то основано. Иногда даже основано совсем ни на чем. Но каждый, кто хотя бы поверхностно знаком с теорией относительности, знает, что ничто есть разновидность нечто, а нечто это тоже что-то, из чего можно извлечь кое-что.

Но дело в том, что, как показывает исторический опыт, именно абсурдные или даже, сказать точнее, идиотские идеи как раз легче всего овладевают умами масс.

Всю клятву я, конечно, не помню. Помню только, что начиналась она с благодарности Гениалиссимусу за оказанную мне честь. Как коммунистический гражданин, я должен был соблюдать строжайшую дисциплину на производстве, в быту и общественной жизни, выполнять и перевыполнять производственные задания, бороться за всемерную экономию и всеобщую утилизацию, свято хранить государственную, общественную и профессиональную тайны, тесно сотрудничать с органами государственной безопасности, сообщая им обо всех известных мне антикоммунистических заговорах, действиях, высказываниях или мыслях.

Почти все предыдущее я повторял послушно, но тут остановился, посмотрел на судей.

– Вы знаете, – сказал я, – это как-то не того. Я, в общем-то, доносить не умею.

– Как это не умеете? – удивилась главная судья. – Вы, я слышала, даже романы писать умеете.

– Ну да, – сказал я, – романы-то это что. Романы все-таки не доносы.

– Что вы! – успокоила меня она. – Доносы писать гораздо проще. Ничего такого особенного не надо выдумывать, а чего услышали, то и доносите. Кто где какой анекдот рассказал, кто как на него реагировал. Это же очень просто.

Составные нашего пятиединства: народность, партийность, религиозность, бдительность и госбезопасность.

... но больше всех трудился сам Гениалиссимус. Он разъезжал по всей стране и требовал увеличить добычу нефти, выплавку стали, урожайность хлопчатника, изучал проблемы яйценоскости кур-несушек и наблюдал за окотом овец. А поскольку страна большая, за всем не усмотришь, он решил воспользоваться передовой техникой и стал совершать регулярные инспекционные облеты на космическом аппарате. И оттуда следил за передвижением войск, разработкой карьеров, вырубкой лесов, строительством отдельных объектов и добычей угля открытым способом...

Он оказался обычным интеллектуалом. Голова большая, знаний много, а мысли ни одной. Пришлось аннигилировать.

Пол-литра водки для русского человека есть первоначальная и, я бы даже сказал, естественная норма.