Стивен Кинг

Конечно, до этого не дошло. Мысль, что творчество и дрянь, меняющая сознание, ходят парами, – это один из величайших мифов поп-интеллигенции нашего времени.

Когда мне уже было четырнадцать (и я брился два раза в неделю, надо или не надо), гвоздь в стене перестал выдерживать вес листков отказа. Заменив гвоздик плотницким костылем, я продолжал писать. К шестнадцати я стал получать отказы с приписками от руки несколько более ободрительными, чем совет забросить степлер и начать использовать скрепки.

Иногда надо продолжать, даже если очень не хочется, а иногда хорошая работа получается даже тогда, когда кажется, будто перекидываешь дерьмо лопатой в сидячем положении.

— Это что?

— Это моя грудь, Кэрри.

— Я тоже такую хочу.

— Подожди немного, Кэрри. Лет через восемь-девять и у тебя появится...

— Нет, не появится. Мама сказала, что у хороших девочек её не бывает.

Возможно, — повторил Роланд. — Мой старый учитель говорил, что это единственное слово из тысячи букв.

Подобные типы,– заявил психиатр,–никогда не устают от убийств. Это – это их наркотик, их потребность. Мало того, это – их тайная жизнь.

Невинность уходит и сменяется опытом. Ничего не поделаешь, детка. Такова человеческая природа.

Пропадают ли у мёртвых веснушки, когда они лежат под землей?

Однако мысли взрослых находились в каком-то вечно бурлящем беспорядке, любое возможное действие сопровождалось вычислением последствий, сомнениями в себе или чрезмерным самомнением, чувствами любви и ответственности. Каждая из открывшихся возможностей представлялась им в виде сочетания плюсов и минусов, и Дэнни порой не мог понять, в чем же эти минусы, собственно заключались.

Кошки — гангстеры животного мира, живущие вне закона и так же умирающие.