Сергей Козлов

— Если б не дождь, — щурясь, сказал Хомячок, — так бы и не увиделись до весны.

— Если б не дождь, — сказала Белка, — уж так бы не попрощались.

— Если б не Ёжик, — сказал Медвежонок, — никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать на реке.

А Ёжик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину, птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал, что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло этому зимнему лесу?

Мне нравятся умные мущинки, надоела неприкрытая физиология.

Человек ко всему привыкает, если одновременно отвыкает от себя.

— Давай никуда не улетать, Ежик. Давай навсегда сидеть на нашем крыльце, а зимой — в доме, а весной — снова на крыльце, и летом — тоже.

— А у нашего крыльца будут потихоньку отрастать крылья. И однажды мы с тобой вместе проснемся высоко над землей.

«Это кто там бежит внизу такой темненький?» — спросишь ты.

— А рядом — еще один?

— Да это мы с тобой, — скажу я. «Это наши тени», — добавишь ты.

Я — бегу, лес — стоит. Я оттеняю его неподвижность.

— Вот мы с тобой говорим, говорим, дни летят, а мы с тобой все говорим.

— Говорим, — согласился Ежик.

— Месяца проходят, облака летят, деревья голенькие, а мы все беседуем.

— Беседуем.

— А потом все совсем пройдет, а мы с тобой вдвоем только и останемся.

— Если бы!

— А что ж с нами станет?

— Мы тоже можем пролететь.

— Как птицы?

— Ага.

— А куда?

— К югу, — сказал Ежик.

Если осенью в лес приходит тепло, многие шалеют.

Посередине должно быть этакое состояние покоя, а получается — стоишь в толпе, давят со всех сторон сразу. Если слабый — раздавят и забудут. Даже тем, кто впереди, проще. На низ, если давят, то только сзади или снизу, потому у них один путь только остается — вперед или вверх. А вот последним иногда ничего не остается, только давить. Хотя если пораскинуть мозгами, они из эгоизма своего, из зависти давят, а то и от тупости. У них то путей в 3 раза больше. Просто повернутся на 180 градусов, и целый мир перед тобой, а не спины более удачливых граждан.

В полудреме, Медвежонок, можно вообразить все, что хочешь, и все, что вообразишь, будет как живое.

— Обязанность каждого — трудиться, — говорил Муравей, прижавшись к горячей печке. — Каждый день...

«Заладил, — подумал Медвежонок. — Ну как он не понимает, что это — лето, что оно — короткое, что оно вот-вот кончится...»